Ошибки и культура или Не хочу обижать учителей, жертв Системы
Пишет Натали Фройде:
В ЖЖ есть у меня один знакомый, «срочно и интенсивно» изучающий для экзамена один европейский язык. И даётся он ему нелегко. Экзамен скоро, через пару недель, паника усиливается. На мои попытки успокоить получаю от него комментарии:
«У меня проблема скорее психологическая. Мне страшно сказать неправильно, я впадаю в ступор. Ну не пофигист я ни разу. Пока я не знаю ВСЕ, я ничего сказать не могу… Я английский учил 10 лет.»
Знакомо?
По моему опыту, с подобным сталкиваются 95% выпускников российских (советских) школ. Готовьтесь, буду грязно ругаться!
Итак, родители, отдающие обучение языкам «на аутсорс» школьным учителям, страшно рискуют. Уверяю Вас, при царящей системе ваше чадо не научат шпрехать и спикать. Учитель в школе – на раздаче, как в столовой. Материал дал, свободен. Если повезёт, вашему ребёнку приготовят вкусно. Попадётся лентяй и/или некомпетентный – накормят баландой. Языковые гурманы и шеф-повары – редкость в школах. Ещё у учителя функция надсмотрщика: проверить, что организмом усвоилось, а что, пардон, вышло непереваренным (ничего, что я так физиологично?). Причём ответственности за то, что дети материал не усваивают, учитель особой не несёт. Не буду продолжать травмировать вас моими жестокими метафорами, но только представьте, сколько, хм, неусвоенного питательного и живительного языкового материала ушло в канализацию!!!
Такова правда жизни в большинстве школ. Дневник, двойка, вызов родителей, примите меры. Мама плачет, папа ищет ремень, семья обзванивает знакомых в поисках репетитора. Задача репетитора: «Улучшить оценки, натаскать, чтоб экзамен сдать.»
Школа учит сдавать экзамены и не допускать ошибок.
Именно недопустимость ошибок играет свою фатальную роль в повальном безъязычии детей и взрослых на просторах СНГ. Про остальные факторы я ещё буду говорить в следующих моих статьях.
Сколько раз падают младенцы, когда начинают делать первые шаги? Если бы к младенцам применялись школьные методы обучения, процент способных передвигаться на ногах в обществе был ничтожно мал. Шаг вправо-шаг влево – расстрел двойка.
В домашней атмосфере, среди любящих людей, языковой фундамент, заложенный ДО ШКОЛЫ будет служить вашему ребёнку верой и правдой в неблагоприятных для изучения иностранных языков условиях.
Самое важное – это привить ребёнку мысль, что ошибки делать МОЖНО!!! А в более сознательном возрасте, в начальной школе, необходимо приучить детей понимать ошибки и их происхождение.
У меня есть приятель-пилот Люфтганзы, капитан. Он мне часто рассказывает очень интересные вещи про свою работу. Недавно он опять проходил психологический тренинг по предотвращению катастроф. Вы думаете, главным в тренинге было умение пользоваться «на автомате» сложной аппаратурой в кокпите? А вот и нет! 80% времени с пилотами работали психологи. Разобьётся самолёт или нет, зависит в первую очередь от эффективной коммуникации между капитаном и вторым пилотом.
При изучении катастроф в авиации у немцев им прежде всего важно узнать, что привело к трагедии, а не найти виновника. Опыт показал, что при авиакатастрофах должны быть сделаны как минимум три ошибки, прежде чем произойдёт несчастье. Самое интересное, что в повседневной жизни это правило тоже действует! Три проблемы, три «косяка», три ошибки, которые при сложении разрастаются в гораздо ху дший результат и доставляют намного больше хлопот. 1+1+1= ???
Инженеры, психологи и тренеры пилотов пытаются разработать процедуры, не позволяющие трём ошибкам случиться. Человек ежедневно делает десятки ошибок и допускает сотни неточностей, даже их не замечая. Специалисты по авиабезопасности не пытаются достичь невозможного – не допускать ошибок в кабине пилотов вообще. Главное для них – это создать среду, в которой первая или, самое позднее, вторая ошибка будет замечена, чтобы не произошла фатальная третья.
Самая же большая проблема экспертов – люди боятся признать ошибки. Иногда из-за боязни санкций, наказаний, а иногда по личным причинам. Часто пилоты, обнаружив свою ошибку, не сообщают её коллегам по кабине, т.к не хотят выглядеть лохами некомпетентными.
В компании Люфтганзы создают особую культуру ошибок, вернее, отношения к ним.
Только в атмосфере доверия может сложиться такая культура. Без борцов за дисциплину и двойкораздатчиков.
Если ошибки будут восприниматься как нормальное явление в процессе обучения и будут допускаться, у учеников будет больше энергии на изучение языков (страх сковывает и тормозит!), а также готовности идти непроторенными дорогами, например, изучать что-то, чего нет в школьной программе.
Во время наших занятий французским и немецким перед тестами в конце каждого уровня я не уставала повторять: «Экзамен, он для учителя. Мне надо знать, что осталось непонятым, так я выявлю слабые места и смогу помочь вам эффективнее достичь ваших целей». Экзамен выявляет степень профпригодности учителя.
Оплакивая ошибки, досадуя на них, мы фиксируемся на прошлом. Понимание ошибок помогает нам отправиться в будущее.
Вы ещё в матрице? или уже поняли, что спасиние утопающих…
Пишет Натали Фройде:
В ЖЖ есть у меня один знакомый, «срочно и интенсивно» изучающий для экзамена один европейский язык. И даётся он ему нелегко. Экзамен скоро, через пару недель, паника усиливается. На мои попытки успокоить получаю от него комментарии:
«У меня проблема скорее психологическая. Мне страшно сказать неправильно, я впадаю в ступор. Ну не пофигист я ни разу. Пока я не знаю ВСЕ, я ничего сказать не могу… Я английский учил 10 лет.»
Знакомо?
По моему опыту, с подобным сталкиваются 95% выпускников российских (советских) школ. Готовьтесь, буду грязно ругаться!
Итак, родители, отдающие обучение языкам «на аутсорс» школьным учителям, страшно рискуют. Уверяю Вас, при царящей системе ваше чадо не научат шпрехать и спикать. Учитель в школе – на раздаче, как в столовой. Материал дал, свободен. Если повезёт, вашему ребёнку приготовят вкусно. Попадётся лентяй и/или некомпетентный – накормят баландой. Языковые гурманы и шеф-повары – редкость в школах. Ещё у учителя функция надсмотрщика: проверить, что организмом усвоилось, а что, пардон, вышло непереваренным (ничего, что я так физиологично?). Причём ответственности за то, что дети материал не усваивают, учитель особой не несёт. Не буду продолжать травмировать вас моими жестокими метафорами, но только представьте, сколько, хм, неусвоенного питательного и живительного языкового материала ушло в канализацию!!!
Такова правда жизни в большинстве школ. Дневник, двойка, вызов родителей, примите меры. Мама плачет, папа ищет ремень, семья обзванивает знакомых в поисках репетитора. Задача репетитора: «Улучшить оценки, натаскать, чтоб экзамен сдать.»
Школа учит сдавать экзамены и не допускать ошибок.
Именно недопустимость ошибок играет свою фатальную роль в повальном безъязычии детей и взрослых на просторах СНГ. Про остальные факторы я ещё буду говорить в следующих моих статьях.
Сколько раз падают младенцы, когда начинают делать первые шаги? Если бы к младенцам применялись школьные методы обучения, процент способных передвигаться на ногах в обществе был ничтожно мал. Шаг вправо-шаг влево – расстрел двойка.
В домашней атмосфере, среди любящих людей, языковой фундамент, заложенный ДО ШКОЛЫ будет служить вашему ребёнку верой и правдой в неблагоприятных для изучения иностранных языков условиях.
Самое важное – это привить ребёнку мысль, что ошибки делать МОЖНО!!! А в более сознательном возрасте, в начальной школе, необходимо приучить детей понимать ошибки и их происхождение.
У меня есть приятель-пилот Люфтганзы, капитан. Он мне часто рассказывает очень интересные вещи про свою работу. Недавно он опять проходил психологический тренинг по предотвращению катастроф. Вы думаете, главным в тренинге было умение пользоваться «на автомате» сложной аппаратурой в кокпите? А вот и нет! 80% времени с пилотами работали психологи. Разобьётся самолёт или нет, зависит в первую очередь от эффективной коммуникации между капитаном и вторым пилотом.
При изучении катастроф в авиации у немцев им прежде всего важно узнать, что привело к трагедии, а не найти виновника. Опыт показал, что при авиакатастрофах должны быть сделаны как минимум три ошибки, прежде чем произойдёт несчастье. Самое интересное, что в повседневной жизни это правило тоже действует! Три проблемы, три «косяка», три ошибки, которые при сложении разрастаются в гораздо ху дший результат и доставляют намного больше хлопот. 1+1+1= ???
Инженеры, психологи и тренеры пилотов пытаются разработать процедуры, не позволяющие трём ошибкам случиться. Человек ежедневно делает десятки ошибок и допускает сотни неточностей, даже их не замечая. Специалисты по авиабезопасности не пытаются достичь невозможного – не допускать ошибок в кабине пилотов вообще. Главное для них – это создать среду, в которой первая или, самое позднее, вторая ошибка будет замечена, чтобы не произошла фатальная третья.
Самая же большая проблема экспертов – люди боятся признать ошибки. Иногда из-за боязни санкций, наказаний, а иногда по личным причинам. Часто пилоты, обнаружив свою ошибку, не сообщают её коллегам по кабине, т.к не хотят выглядеть лохами некомпетентными.
В компании Люфтганзы создают особую культуру ошибок, вернее, отношения к ним.
Только в атмосфере доверия может сложиться такая культура. Без борцов за дисциплину и двойкораздатчиков.
Если ошибки будут восприниматься как нормальное явление в процессе обучения и будут допускаться, у учеников будет больше энергии на изучение языков (страх сковывает и тормозит!), а также готовности идти непроторенными дорогами, например, изучать что-то, чего нет в школьной программе.
Во время наших занятий французским и немецким перед тестами в конце каждого уровня я не уставала повторять: «Экзамен, он для учителя. Мне надо знать, что осталось непонятым, так я выявлю слабые места и смогу помочь вам эффективнее достичь ваших целей». Экзамен выявляет степень профпригодности учителя.
Оплакивая ошибки, досадуя на них, мы фиксируемся на прошлом. Понимание ошибок помогает нам отправиться в будущее.
Вы ещё в матрице? или уже поняли, что спасиние утопающих…