[psisoo]

Оригинал взят у autumn_flavour в Бутерброд с сыром - не как себе


Когда мне было лет десять, меня попросили сделать и принести в комнату бутерброд с сыром и чашку чая. Я налила чай, положила сыр на хлеб и принесла. Просивший был недоволен и шокирован - он просил бутерброд с сыром, то есть хлеб с маслом и ломтик сыра сверху. Я тоже была недовольна и шокирована - я сделала без масла, но не по злому умыслу и не по торопливости. Я просто не любила масло и сделала лучшее, что только могла - сделала так, как сделала бы себе!

Пару лет назад я ухитрилась рассориться с одной малознакомой женщиной. Она рассказала про свою проблему - приходя домой, она ложилась на диван и два часа кряду не вставала, глядя в потолок; у нее не было депрессии, ей самой не нравилось глядеть в потолок, но почему-то ничего с этим поделать она не могла. На мой взгляд, проблема не стоила и выеденного яйца, но, поскольку это была чужая проблема, я подошла к делу со всей деликатностью и снова сделала лучшее, что могла - сделала как себе. Моментально выстроила в голове стройный план утешения: 1) успокоить, 2) подбодрить, 3) предложить решение. И начала: не волнуйся, это не такая уж страшная проблема...

Вот на этом месте мы и рассорились раз и навсегда. Потеря была невелика, но урок я получила ценный, хотя и подзатасканный бесчисленными поколениями наступивших на те же грабли еще до меня: не предлагай как себе!

Для меня почти любая проблема - это в первую очередь ужас и самобичевание: что я наделала и как теперь плохо будет жить. Поэтому любое решение начинается именно с того, чтобы успокоиться, сказать себе или услышать со стороны: это ничего, это бывает со всеми, мир не рухнул, все еще будет хорошо.

А эта женщина была меня старше лет на пятнадцать, матронетка за сорок и в кружавчиках. И она, наверное, уже пережила, или даже никогда и не имела в силу характера, этот этап ужаса и вины. Для нее решение проблемы начиналось сразу со второго этапа, а может, с третьего, а может, вообще с какого-нибудь двадцать восьмого, которого я и вообразить не могу. И в моем тщательно обдуманном "ты не виновата, все будет хорошо", аккуратно упакованном в слова, она услышала "твои проблемы - сущие пустяки". Мы просто не сошлись во вкусах на бутерброды с сыром.

Конечно, если бы все мы, все вокруг, в реале и виртуале были всегда и совершенно спокойны, бутербродные промахи легко сглаживались бы - не зря же придумана фраза "из лучших побуждений". Или как там было у Войнич - дети приносили матери первые подснежники, и хотя как цветы эти подснежники выглядели довольно-таки дохлыми, с точки зрения детей это был самый лучший подарок. Но беда-то в том, что, когда человек говорит о проблемах, он взволнован, нервничает, боится, страдает, скрипит зубами и плачет, и потому ему не до чужих побуждений. Он видит только то, что видит и слышит то, что слышит - "это не так уж плохо" (этот самовлюбленный эгоист не понимает, что мне действительно плохо!), "ты преувеличиваешь" (для нее мои проблемы - мелочи!) или "подумай о других" (о других? о других?! мне плохо, мне хуже некуда, пусть другие подумают обо МНЕ!). Сосед бросает ему свой испытанный спасательный круг, а утопающий в эмоциях видит в этом круге камень.

Когда человек страдает и обращается за эмоциональной - не конструктивной, а именно эмоциональной, - поддержкой, самое лучшее, что может сделать поддерживающий - это раствориться в нем. Перестать существовать как сумма своих мнений, убеждений, принципов и правил, став вместо этого зеркалом. Если человек, которому плохо, плачет - плакать вместе с ним. Если смеется, изгоняя смехом депрессию - смеяться вместе с ним. Если же тот, к кому обратились, слишком плотен, чтобы раствориться, если пропитан правилами и убеждениями настолько, что отделиться от них не в состоянии, ему лучше пройти мимо. К нему обратятся тогда, когда будет нужен конструктив. А пока - его бутерброды не подходят страдающему.

У меня не всегда получается выполнять это правило. Но, когда меня просят принести бутерброд с сыром, я стараюсь спросить: что именно имеет в виду человек? Или хотя бы пробегаюсь назад во времени и стараюсь вспомнить, как выглядел бутерброд, лежавший у него на тарелке вчера.