Это моя любимая сказка) Самая любимая. До сих пор помню как мы с мамой ходили в кино снова и снова на её просмотр и сколько радости и впечатлений приносил мне просмотр этой сказки. До сих пор в душе живут эти яркие детские впечатления. Красивая сказка.... " И жили они долго и счастливо"... В этом месте моя психотерапевт, скорее всего, сказала бы " Не факт, Ксюша"..)
Психоанализу свойственно... разрушать иллюзию чуда, которая оттягивает много энергии и внутренних ресурсов от РЕАЛЬНОЙ жизни в зону фантазии и мечты. Больно? Да. Но это даёт ресурс и возможность налаживать уютную жизнь в реальном пространстве, а не в мире своих фантазий, которые часто используются в качестве психического убежища от несбывшихся ожиданий.
читать дальше Итак, " Три орешка для золушки". Главная героиня сказки - типичная представительница истерически организованной структуры характера."Свергнутый с трона ребёнок". Каковы основы терапии такой личности?
"Клинико-феноменологический анализ позволяет отнести нашу героиню к типу личности с истерической организацией [7]. В пользу этого говорят ряд фактов: история ее развития (первоначальная атмосфера любви и обожания с последующим "свержением с трона"), семейная ситуация (дисфункции семейной системы по параметрам «власть», «ролевая структура», «коммуникация», «гибкость» и др.), способы ее контакта с окружающими и внешним миром (склонность предаваться фантазиям), доминирующие защитные механизмы (регрессия, диссоциация, идеализация). Если же ее рассматривать личность Золушки с точки зрения глубины нарушения, то наличие в ее арсенале примитивных защит (идеализация и диссоциация), особенности качества ее идентичности (диффузность и противоречивость собственного Я) и нарушенного контакта с реальностью (фантазии) говорят в пользу ее функционирования в пограничном регистре. Выделенные клинические характеристики предполагают использование специфических терапевтических стратегий и методов работы.
Остановимся на основных моментах терапии с клиентами типа «Золушка».
Основными требованиями к психотерапевту являются сохранение спокойствия и терпимости. В силу личностных особенностей таких клиентов – демонстративности, склонности к драматизации, эмоциональности, терапевту иногда сложно воспринимать их без желания перевоспитать, переделать или привести к изменению мировосприятия. Однако такие реакции терапевта подрывают контакт по причине большой чувствительности и ранимости этого типа клиентов.
Типичной реакцией контрпереноса на клиентов типа «Золушка» является восприятие его как «маленького», требующего помощи и советов ребенка. Интересно, что и при чтении сказки создается впечатление, что Золушка – маленькая девочка, хотя по факту она зрелая девушка. Эти контрпереносные реакции типичны для работы с истерическими клиентами. Поскольку одна из основных защит в истерическом арсенале – регрессия, то терапевту сложно не впасть во всемогущество с вытекающим из этого желанием подбодрить, утешить, похвалить, взять на себя ответственность вместо того, чтобы развивать способность клиента к самоподдержке и опоре на собственные ресурсы. Такая стратегия не принесет терапевтического эффекта, а будет поддерживать инфантильность клиента и его зависимость от терапевта. Самая значительная помощь, которую может оказать терапевт такому пациенту – это поддержать его «уверенность в собственной способности решать за самого себя и принимать взрослые ответственные решения» [5, с. 409]
Сложность в работе с истерическими личностями также представляет их идеализирующий перенос. Д. Шапиро пишет: «… истерическая личность замещает объективный мир романтическим и сентиментальным… истерические личности склонны к мысли, что придет-Прекрасный-Принц-и-тогда-все-будет-хорошо» [11, с. 101]. В ходе терапии на терапевта может смещаться или проецироваться внутренний идеализированный объект, что, в сочетании с театральностью и драматичностью поведения клиента, иногда производит на терапевта сильное впечатление «настоящей любви». Именно поэтому случаи нарушения терапевтической этики, связанные с сексуальными отношениями между терапевтом и клиентом, достаточно часто обусловлены характером контакта истероидного клиента со своим окружением. Если терапевт не отвечает на сильные чувства клиента, его обвиняют в эгоизме и непонимании; если же он поддается соблазну, терапия заканчивается. Глубокая трансформация истерических клиентов возможна лишь в условиях, когда их тактика соблазнения терпит провал и когда, наконец, они осознают, что могут получать помощь, не эксплуатируя при этом других людей и не используя их как сексуальные объекты.
В качестве основной стратегии работы можно выделить направленность на «заземление» клиента – ненавязчиво и методично возвращать его к реальности ("терапия реальностью"). При этом ведущей техникой будут выступать интерпретации – классическая психоаналитическая техника, используемая с клиентами такого рода еще самим З. Фрейдом. Так как клиенты с истерической организацией личности в терапии легко образуют устойчивый перенос (невроз переноса), то акцент в психотерапии должен быть сделан на терапевтическом взаимодействии. Задача терапевта заключается в методичных и настойчивых интерпретациях феноменов, возникающих в контакте с клиентом – сопротивлений, переноса, бурных эмоциональных реакций, фантазий. Кроме того, важно обращаться не только «к выражению чувств, но и к интеграции мышления и чувств» [5, с. 409].
Однако вернемся к нашей героине и попробуем посмотреть на ее реальную социальную ситуацию как на потенциальную ситуацию психотерапии. Из окружающих ее фигур реальным терапевтическим воздействием обладают мачеха и Фея-крестная. Отец Золушки дистанцирован и не может рассматриваться как влиятельная фигура в ее жизни. Фигуры Феи и Мачехи несут в себе противоречивые терапевтические функции – поддержку и фрустрацию. Эти важные в терапевтической работе функции в жизни Золушки несбалансированны и выражены полярно. Мачеха как терапевт чрезмерно ее фрустрирует, Фея-крестная – неадекватно поддерживает. Используемые ими стратегии не обладают терапевтическим эффектом, так как не способствуют приближению Золушки к реальности и развитию ее адекватной самооценки.
В ситуации сказки у Золушки нет ресурсов для изменения. Активная и чрезмерная помощь Феи-крестной не является терапевтичной для нашей героини. Ее помощь выходит за пределы «зоны ближайшего развития». Золушка не в состоянии присвоить, интернализовать эту внешнюю поддержку. В сказке это символически показано как потеря Золушкой туфельки. Туфелька может быть рассмотрена как символ опоры. У Золушки, согласно сценарию сказки, нет внутренней устойчивой опоры, и она не может рассчитывать на свои силы в ситуациях, когда заканчивается действие волшебства феи-крестной. Таким образом, это еще раз отсылает нас к идее адекватной поддержки, которая находится в «зоне актуального развития» клиента. В противном случае блестящие терапевтические интервенции будут утрачены клиентом так же, как туфелька была утрачена Золушкой.
Характерология героини и в последующей жизни, если отойти от волшебства, будет порождать привычные паттерны поведения. В сказке кардинально меняется внешняя ситуация, а не Золушка. Прогноз в связи с этим представляется нам как неблагоприятный: при помещении Золушки в другую среду она будет либо по-прежнему играть роль жертвы, либо превратится в жестокого агрессора. Эта вероятность ярко отражается в сказках о Золушке, где присутствуют два варианта развития событий. В варианте Ш. Перро в конце истории сестры «кинулись к ногам Золушки, чтобы вымолить себе прощение за все обиды, которые она вытерпела от них. Золушка простила сестер от всего сердца – ведь она была не только хороша собой, но и добра» [8].
Однако в варианте сказки, представленной братьями Гримм, завершение не такое безоблачное. «А когда пришло время свадьбу справлять, явились и вероломные сестры – хотели к ней подольститься и разделить с ней её счастье. И когда свадебное шествие отправилось в церковь, старшая оказалась по правую руку от невесты, а младшая по левую; и выклевали голуби каждой из них по глазу. А потом, когда возвращались назад из церкви, шла старшая по левую руку, а младшая по правую; и выклевали голуби каждой из них ещё по глазу.
Так были они наказаны за злобу свою и лукавство на всю свою жизнь слепотой» [1].
Таким образом, добродетель Золушки оказывается ложной: под ней скрывается бешеная ярость, разрушительная для бывшего обидчика. Голуби, выклевавшие глаза сестрам, – те самые помощники Золушки, которые отделяли горох и чечевицу от золы. Послушные желаниям и приказам, они сделали то, чего желала их хозяйка – выклевали глаза сестрам-обидчицам. В терапии мы тоже можем встретиться с этим морем ярости у длительно отвергаемого и угнетаемого ребенка. Эта ярость – позитивный момент в психотерапии. Однако признание таких чувств практически невозможно для Золушки, так как она все время их подавляет и отрицает.
Д. Шапиро так пишет об истерических пациентах: «Часто истерические взрывы становятся основной жалобой и приводят истериков на терапию, хотя чаще всего недоволен не пациент, а его родственники, которые являются потерпевшими от истерического взрыва… Вероятно, чаще всего – это взрывы ярости, но они могут смешиваться и с депрессивными чувствами» [11, с. 107]. «Для этих людей характерна комбинация аффективных взрывов и тихого поведения…» [11, с. 110].
Таким образом, терапия клиентов типа «Золушка» требует понимания и терпения в моменты проявления ярости и злости. Сложность заключается в том, что такие клиенты не готовы присваивать свое поведение и брать за него ответственность ("это были не мои чувства", "я так на самом деле не думаю", "в меня как будто что-то вселилось"). Использование такой защиты, как диссоциация, требует от терапевта проработки всех «отщепляемых» аффектов. Важно помнить, что стандартные процедуры психоанализа были разработаны именно для людей с истерической структурой личности. При работе с такими клиентами терапевт «относительно спокоен и недирективен, интерпретирует процесс, а не содержание, имеет дело с защитами, а не с тем, что защищается, и ограничивает интерпретации большей частью рассмотрением сопротивлений, как они проявляются в переносе» [5, с. 408].
Олифирович Н.О.