Депрессия, эпигенетика, нейроны и немного о себе[...]
Итак, сначала много букв обо мне, так как в последнее время появились новые читатели, которые меня лично не знают. Мне скоро исполняется 30 лет и в связи с этим я влетел в то, что, наверное, уместно называть возрастным кризисом. Раньше, когда я только учился, у меня были всякие планы на жизнь и все они обрывались где-то на этой отметке: я не загадывал дальше тридцати, но мне более-менее удавалось двигаться в соответствии с планом. Даже когда я понял, что не могу остаться в науке, было грустно, тяжело, но вместе с тем понятно, куда двигаться.
Два года поработал специалистом по тестированию программ (и о работе с командой PenReader в Paragon Software остались самые лучшие воспоминания), потом ушел в журналистику. Женился, через два года мы сделали ребенка, потом родители помогли деньгами и мы даже купили свое жилье. Интересная работа, нестандартный режим этой работы (я пишу из дома уже несколько лет), не заоблачный, но позволяющий оплачивать ипотечные счета и покупать игрушки себе и дочери доход.
Но в определенный момент я понял, что есть две проблемы. Во-первых, меня преследует ощущение того, что жизнь закончилась, а я ничего толком не сделал. Иррационально, глупо, но вот так ощущается. И вторая проблема – мне периодически становится просто плохо на ровном месте: не буду расписывать детали, просто скажу про то, что депрессия это реально мерзко и неприятно.
читать дальшеНогу сломать или руку было бы лучше, у меня от всех физических травм неприятностей в жизни меньше было, хотя я чуть не помер в детстве после обширных ожогов, а на ноге до сих пор есть знатный шрам от падения в стеклянную дверь.
Так вот. Зачем я про все это пишу в околонаучный, а не личный раздел. Затем, что именно благодаря науке я могу это писать – я худо-бедно работоспособен, социально адаптирован и практически здоров физически потому, что я знаю некоторые вещи. Точнее, даже не знаю, а понимаю. Я это понял в этом году и хочу поделится.
I. Эпигенетика.
В наших клетках все управляется при помощи сложной системы из ДНК и белков, вокруг которых намотана ДНК. Сама эта молекула составлена из разных нуклеотидов, последовательность которых хранит информацию о том, какие белки синтезировать – это, надеюсь, большинство читателей знает. Как знает и то, что белки это не только строительный материал, но и катализаторы химических реакций, а также молекулярные машинки для всяких специфических задач от починки самой ДНК до перемещения клетки (“моторчик”, который позволяет бактериям дрыгать жгутиками – белковый).
Практически всем известно и то, что нарушения в последовательности нуклеотидов, то есть мутации, могут приводить к болезням. Ошибка в гене гемоглобина, например, приводит к тому, что белок гемоглобина синтезируется неправильный, кислорода такая молекула переносит мало, ну вот больной и задыхается при минимальной нагрузке. Но вот вопрос, который стоит задать каждому школьнику – почему в нервных клетках или остеоцитах, клетках костной ткани, гемоглобина нет вовсе? А в эритроцитах нет синаптических рецепторов?
Дело в том, что кроме последовательности нуклеотидов важны также особые метки, которые указывают на то, нужно ли считывать информацию с данного гена прямо сейчас, в конкретной клетке. Химически эти метки представляют собой, например, метильные радикалы на нуклеотидах ДНК – точнее, метильные группы, присоединенные к цитозину.
А еще есть белки, которые сами по себе никаких нужных клетке веществ не синтезируют, в качестве стройматериала не используются, да и двигаться или выполнять какие-то столь же очевидные функции тоже не помогают. Это белки, которые взаимодействуют с ДНК и хромосомными белками так, что одни гены замолкают, а с других, напротив, начинается считывание информации – когда я работал в лаборатории, мои старшие коллеги как раз занимались одним таким геном, c-Fos. Есть очень серьезные основания считать (и так думаю не я лично, это все пока идет пересказ более-менее общих мест) ключевым фактором эволюции человека именно такие гены, а не какие-то уникальные рецепторы, строительные белки или ферменты: наш разум скорее продукт развития систем управления, а не дополнительных деталек.
Внимание, возвращаемся к депрессии, снижению иммунитета и тому, что психиатры с психологами называют психосоматическими заболеваниями. Это не просто “от нервов”, у этих проблем может быть вполне серьезная основа эпигенетического характера: когда-то давно в наших клетках стали более активны те гены, что связаны с реакцией на кортизол, выделяемый при стрессе гормон. Внешние причины исчезли, стресс должен бы закончится… однако хромосомные метки (в белках хромосом, не в последовательности ДНК!) остались. И все эти советы “выкинуть из головы”, “не зацикливаться” и тому подобная благоглупость не работают как раз потому, что изменения уже вообще не в голове, а где-нибудь в надпочечниках или вовсе кардиомиоцитах.
Это не значит, что мы НЕ можем справится при помощи психотерапии, за счет каких-то сугубо психологических действий и что любой пережитый в детстве стресс обрекает нас едва ли не на инвалидность. Но это значит то, что пытаться справится с депрессией путем собирания воли в кулак – затея малоперспективная и, сверх того, чреватая усугублением ситуации.
Лично мне понимание того, как вся эта генно-нейрональная машинерия может работать, дало кое-что очень важное. Я понял, что у меня нет причин себя ненавидеть. И у меня нет причин искать виновных в этих эпигенетических сбоях среди своих родителей или еще кого-либо: во-первых, такие сбои передаются и через поколение (подтверждено как минимум на крысах), во-вторых, довольно странно уже искать, скажем, виновных в ПТСР у моего деда. У которого сначала фашисты расстреляли отца, а потому у него на руках умер подорвавшийся на мине брат: дед и спустя тридцать лет не выносил вида чужой крови. Как-то довел машину до травмпункта с расплющенным бревном пальцем, а вот от вида крови в обморок падал; я в обморок не падаю, но кое-какие психологические реакции мог унаследовать вместе с 1/4 его ДНК. Никакой мистики, только метильные группы и ацетилирование гистонных белков.
(c)